Мне это по большому счету фиолетово, но попадаются интересные мысли людей, блоги которых я читаю много лет, и они обдумывают ситуацию в этом регионе и приходят к интересным выводам.
Сохраню себе на память этот пост:
«Историю различных периодов России можно описывать по уровню устрашения — кого и за что сажают и что делают с народом в тюрьмах. Я выросла в позднем совке – в великой и прекрасной стране, которую мы потеряли. Это время было далеко не самым людоедским.
В позднем совке каждый хорошо знал, за что он сидит. Даже если чела сажали за мелкое хулиганство, он достаточно ясно представлял себе, чем он обидел власть: перебрал с политическими анекдотами, организовал неформальную выставку, писал классные стихи, которые расходились в списках, копировал Солженицына или там Скотский Хутор, чего-то неправильное написал за границу – ну мало ли. Судить тебя будут не за это – но не один ли хрен.
Бродского судили и сослали за тунеядство. А Буковский сидел как раз таки за мелкое хулиганство – обменяли хулигана на Луиса Карвалана (где б найти такую б@ядь чтоб на Брежнева сменять).
За все эти провинности перед властью можно было и не сесть. А можно было сесть. Уж как получится. Как карта ляжет.
Но. И это важно. Если ты ничего этого не делал – а просто сидел тихо и не высовывался - ходил на работу, покупал колбасу – то вероятность твоей посадки была близка к нулю. И этим травоядные брежневские времена отличались от времен сталинских и людоедских.
Во времена сталинские – «в те времена укромные, теперь почти былинные, когда срока огромные брели в этапы длинные. Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее.»
В те времена мог сесть любой. Вообще. Просто так и не почему. Мог и не сесть. А мог сесть. Как карта ляжет.
В 90е перестали сажать за базар.
И вот поэтому я считаю это время наиболее светлым во всей российской истории. Ну, или скажем наименее темным. Уж такая у нас история. Какая есть.
Это время окончилось с посадкой МБХ.
После дела Магницкого стало ясно, что это действительно переход к новой эре, а не что-то одиночно-случайное. Впрочем, в то время власть еще не интересовалась базаром – тебя могли посадить из соображений практических – отжать бабло. А базаришь – ну базарь.
Этот сравнительно еще травоядный период окончился, когда попали под раздачу Пусси. Посадить за песенку – это было фактически начало брежневской эры.
Ну, а после начала войны мелкий дождик перешел в ливень – так что сидит уже и Женя Беркович со своими стихами, и Кара-Мурза, и еще тьма классного народу – я всех не помню — да и не знаю.
И вот похоже мы добрались до следующей вехи. Убийство Навального в тюрьме. Даже в брежневском совке такой мерзости не творили. Там все ж таки хулигана обменяли на Карвалана, а Галича, Бродского и Солженицына просто выкинули из страны без всяких обменов.
А убийство узника в тюрьме – это уже сталинские штучки.
Меня никогда не вдохновляли идеи Навального – но это в данном контексте абсолютно мимо кассы. Личность его меня, естественно, всегда восхищала – и стойкость, и предприимчивость, и организаторский талант. Нет смысла спрашивать, зачем он вернулся и неужели не понимал. Не мог не понимать. Просто эта штука называется героизм.
А для страны это первая сталинская ласточка.
Наш паровоз вперед летит.
Где там остановка – мне даже страшно себе представить.»
No comments:
Post a Comment