"Прощальная вечеринка"

На кинофестивале в Венеции, проходившем в конце августа - начале сентября, фильм "Прощальная вечеринка" режиссеров Шарона Маймона и Таль Гранит — единственная картина, на показе которой был абсолютный аншлаг. Очередь в зал выстроилась задолго до начала, зрители сидели на ступеньках и перилах. Такого не было ни на показах двух фильмов с Аль Пачино, ни даже на "Бердмене" Алехандро Гонсалеса Иньярриту.
— Алло, Зельда?
Крупным планом древняя старуха прижимает телефонную трубку к уху.
— Бог, это ты? — отвечает она глухому мужскому голосу. Зал аккуратно смеется.— Как ты поживаешь, милая?
— Не очень. Рак вернулся. Вот уже пять лет меня съедает эта болезнь.
Зал затихает. На том конце провода пожилой мужчина, рядом его жена.
— Знаешь, у нас пока нет тут свободных мест. Но мы о тебе позаботимся, — продолжает мужской голос.
— Бог, я тебя плохо слышу.
Она перезванивает.
— Алло, бога можно?
— Он в туалете, — отвечает уже его жена. Зал хохочет.
Его зовут Йезекиль, он живет в доме престарелых в Иерусалиме вместе со своей женой, которую постепенно сжирает Альцгеймер. А рядом по ночам кричит от боли его друг и просит помочь ему умереть. "Идея этого фильма пришла мне в голову, когда умерла бабушка моего бойфренда, — рассказывает режиссер Шарон Маймон. — Она долго страдала, и ее смерть показалась нам избавлением от этих страданий. Но потом в палату вбежали реаниматологи и полчаса пытались вернуть ее к жизни. Они так старались ее спасти, будто ей было шестнадцать и ее время еще не пришло. Это выглядело абсурдно".
Идея оказалась рискованной и очень непростой в реализации. «Помоги мне уйти достойно» — самая страшная просьба, которую можно услышать от своих близких. Героям "Прощальной вечеринки" приходится часто ее слышать, после того как Йезекиль изобретает машину для эвтаназии и помогает умереть своему другу. А вот Зельде ему не удастся помочь: каждый раз, когда машина будет включаться, в киббуце, куда героиню заберут родственники, будет гаснуть свет. И вылечить свою жену от Альцгеймера Йезекиль тоже не может: она постепенно теряет память, выходит к завтраку голой, кормит внучку пиццей из мусорного ведра. Им, Йезекилю и его "подельникам", конечно, непросто. Их просят совершить преступление, их просят убить. Но просят, задыхаясь от боли, надеясь все-таки уйти достойно.
Израильские режиссеры совершили невероятное: их рассказ об эвтаназии оказался легким и светлым. Но и зрители, и исполнители ролей, и даже продюсеры оказались перед сложным выбором. Говорят, многие актеры отказались сниматься. Говорят, режиссеры долго не могли найти продюсеров, а искали в Германии, где эвтаназия ассоциируется с экспериментами нацистов. Говорят, фильм многие отказываются смотреть: "Как вы можете над этим смеяться?" "Я не знал, как мне играть, — признается Зеев Ревах, исполнитель роли Йезекиля, известный израильский комедийный актер. — Я вроде бы должен был играть человека, который нашел ответ. Но для меня все еще оставался вопрос. И вот это "между" я и играл". Говорят, перед тем как согласиться, он долго советовался со своим ребе.
Мы специально пригласили в свой фильм комедийных актеров, — говорит Шарон Маймон. — Это все равно что заставить клоуна сыграть трагедию. И не ошиблись. Трогательные, смешные, искренние — пожилые израильские актеры словно и не играют вовсе. Они как будто живут в этой истории, проходят вместе путь от "это невозможно" к "это человечно", продолжают смеяться и дурачиться, как дети.
"Прощальная вечеринка" стала, пожалуй, единственным фильмом, вызвавшим однозначный восторг у венецианских зрителей. Полтора часа зал хохотал и сжимался от сочувствия к главным героям, пятнадцать минут стоя аплодировал съемочной группе. Когда два года назад "Любовь" Михаэля Ханеке получила "Золотую пальмовую ветвь" в Каннах и множество других наград, казалось, что о старости и любви невозможно ничего больше сказать. Да и что еще скажешь после игры Жана-Луи Трентиньяна и Эммануэль Рива, после их крупных планов, после их мучительного расставания? Но то, о чем Ханеке два года назад рассказал печальным шепотом, совсем иначе прозвучало в "Прощальной вечеринке". Это смешное, воздушное, филигранно сыгранное кино о смерти оказалось, похоже, самой жизнерадостной и жизнеутверждающей картиной в программе кинофестиваля. Единственным настоящим здесь фильмом о любви.