Публика под Новый год занята подведением итогов за прошедший год, а в январе все дружно пишут отчёт "как я провёл праздник".
У меня таких желаний давно не было, зато проснулась я сегодня с мыслью, мол где та страна, в которой бы можно было иметь все то замечательно-прекрасное из тех трёх, в которых я жила? И стала обдумывать в деталях, а что бы мне туда хотелось бы притащить, чтобы потом жить окружённой всем самым лучшим, ну пусть хотя бы в фантазиях.
Перенеслась в страну своей юности и детства.
Беззаботно-безоблачное оно было, в своей нищете и борьбе за выживаемость, и все равно счастливое. Не зная и не понимая, на чьих костях все это наше пионерско-комсомольское счастье было построено, не имея для сравнения никаких других стандартов жизни, мы себе росли, считая, что все у нас лучшее в мире. Осознание того, где я родилась, и в каком обществе мне приходится жить, пришло ко мне внезапно на 1-ом курсе с прочтением по требованию нашей исторички "Материализм и империокритицизм" дорогого нашего вождя, товарища В.И. Ленина. Три раза я его перечитывала, постоянно засыпая, пока до меня вдруг не дошло, что это же руководство по изощренному уничтожению своих политических соратников. На четвёртый раз прочла взахлёб, и уверившись в правильности своей догадки, тут же потеряла очарование жизнью в СССР-е.
У меня есть знакомые, ему 96, ей 93. Они полюбили друг друга в концлагере, выжили, поженились и прожили, любя почти 80 лет. Люди могут жить и даже испытыва состояние счастья в самых невероятных условиях.
Мне повезло не знать тех лагерей.
Но я, как и великое блаженно-верующее население вокруг проживала свою жизнь, приспосабливаясь ко всему, научилась выращивать овощи-фрукты на даче, потом делать из них заготовки на зиму, собирать в лесу грибы-ягоды с той же целью. Я обшивала и обвязывала всю семью, чтобы все были одеты со вкусом. Мы сами ремонтировали квартиры, строили своими руками дачи, а кому особо повезло, ещё и сами чинили свои машины - словом страна САМ-цов.
В совке люди настолько привыкли выживать, не доверяя властям и полагаясь только на себя и на свои связи, что это перешло уже на генетический уровень, и русско-язычные иммигрантские дети и внуки до сих пор стремятся помогать друг другу, это стало их национальной чертой. И не важно, что вынудило людей так делать, но результат-то хороший!
У нас не было возможности реализовать себя ни в работе, ни в религии, ни в политике,- мы везде были винтиками гигантской машины, любое отклонение в поведении от разрешённого жестoко каралось, и многие мои знакомые расплатились за это и лагерями и изгнанием с работы (в отказниках мы были 7 лет), их отправляли в психушки, их травили на работе, кто-то умер преждевременно, кто-то сошел с ума - пережили всякое. Нам тоже досталось немало.
И все же мы были счастливы иметь умных, талантливых и начитанных друзей, с которыми мы общались, не смотря ни на какие происки ГБ-истов. И всем этим умникам приходилось спасаться от реальности, убегая в книжный мир фантазий: мы читали запоем, сотни, тысячи книг, а собираясь, обсуждали. Многие и сами писали талантливо. И да, самый лучший подарок у нас была книга. Мы переписывали кассеты с Высотским и Жванецким, мы брали на ночь почитать перепечатанные на папиросной бумаге самиздатовские книги, мы перепрятывали их, когда у друзей был обыск...
Мы обожали все эти с'езды авторской песни в лесу на поляне. Мы были вечными туристами по горам и долам - может просто не имея возможности остановиться в отпуске в нормальном отеле, мы таскали с собой по турпоходам с палатками своих детей, называя это романтикой.
Я приобрела такое количество всяческих полезных в жизни навыков и умений, что благодаря им смогла пережить аж две иммиграции. Родись я сразу в Израиле или в Америке, я бы ни за что не угробила столько времени на их развитие, ни на один из них, а занялась бы чем-то более приятным или осмысленным, но из песни не выкинуть слов...
И все же, это состояние блаженного счастья юности навсегда останется со мной, а в своей выдуманной стране я бы очень хотела воссоздать атмосферу общения и "привезти" туда нас молодыми со всеми нашими самыми дорогими друзьями!
Ира, как ты хорошо написала.
ReplyDeleteПомню, как по ночам мы с мамой писали бесконечные конспекты трудов Ленина. Я, такая старательно-логичная, всё пыталась разложить по полочкам. У меня особо не получалось. Потом, после объявления гласности я с облегчением читала признания многих других людей, которые так же как и я никак не могли добраться до сути Ленинских писаний, а если и добирались, то это шло вразрез с тем, что нам толковали преподаватели. Я же была гуманитарий. Сколько бездарно убитого времени на всю эту идеологию. Хотя диалектика Энгельса работает. И "Капитализм" Маркса с его прогнозами тоже "правилен". Сейчас во Франции много говорят о дуализме. А это "борьба и единство противоположностей".
Моя семья по материнской линии, с которой я была всегда в тесной связи, была аполитичной официально, а на деле антикоммунистичной. Ко всей этой пропаганде мы относились саркастически. Мои прабабушка и прадед были раскулачены. И это было свежо в семейной памяти. Моя прабабушка умерла, когда мне было 16 лет. Она и мои дед с бабушкой рассказывали о том, как было до революции, до раскулачивания...Отец дипломат. Помн всегда этот страх сказать лишнее. Ещё совсем ребёнком я должна была взвешивать свои слова.Квартиры, начинённые подслушивающими устройствами. Странные "самоубийства"...И мы всегда были чужие. И у себя на родине, где интеллигенция либо эмигрировала, либо была уничтожена, а мы, с нашим правильным, культурным узбекским, высмеиваемые шариковыми, не знакомыми ни со своей историей, ни культурой. После революции арабская и латинская письменности были запрещены. Книги сожжены. Носители культуры уничтожены. Невежественный народ было легко превратить в хлопокорабов - манкуртов. Отсюда роман Айтматова "Буранный полустанок". И я представляю собой всю эту гремучую смесь. Благодаря этому ощущению чуждости я прекрасно себя чувствую в любой стране и культуре. И мне уже давно плевать, кто прав, а кто виноват, кто лучше, а кто хуже.
Если мечтать твои мечты, я бы хотела однажды собрать здесь, во Франции, в красивом месте в горах всех, кто мне дорог и в настоящем, и из моего прошлого, и тех, кто живы, и тех, кого уже нет.
Тебя бы я пригласила обязательно. Кроме того, если воображать дальше, мы с тобой были блихки в прошлых жизнях. Не зря почти всё, что ты пишешь, находит во мне такой живой отклик.
Лола, ты написала такое послание, что я даже не сразу смогла ответить. Ведь в этих строчках целая жизнь 4-х поколений, и как ты правильно сказала, что ни истории, ни культуры не оставили нам, а получилась эта вот гремучая смесь...
DeleteЯ не читала Буранный Полустанок, сейчас же найду и прочту. И ты права, хоть иммиграция и безумно трудный период в жизни любого человека, проблем и трагедий выпало на мою судьбу с лихвой, но мне все равно в чужих странах было легко душой, по крайней мере интересно, а вот в совке было все одинаково беспробудно, безнадёжно и серо.
Дай бог нам встретиться в этой жизни и в нашем настоящем воплощении :-)))
Ира, навыки, мне кажется, штука полезная. Никогда не знаешь, где пригодится. Связать что-нибудь, законспектировать по быстрому, с вышки, там прыгнуть трехметровой:)) Не сожалей. Свершившийся факт говорит о том, что так и должно было быть. Не сожалей и не выбрасывай слова. Песня твоя прекрасная.
ReplyDeleteДа я и не большой любитель сожалеть о прошлом - там же ведь ничего не изменишь.
DeleteКакие-то умения мои, конечно, пригодились, какие-то отмерли за ненадобностью. Жизнью своею я в целом довольна.
Просто когда оглядываешься назад, о чем-то потерянном жалеешь, что-то очень хочется вернуть, ну и о чем-то наоборот, позабыть и не вспоминать. И никуда ты от этого не денешься.
Прочитал "твои фантазии" и не смог удержаться, чтобы не ответить.
ReplyDelete"В совке люди настолько привыкли выживать, ...но результат-то хороший!", - вот Ира, а "...Родись я сразу в Израиле или в Америке...", - у тебя бы не проявился навык выживать и не факт, что характер такой бы выработался.
"У нас не было возможности реализовать себя ни в работе, ни в религии, ни в политике,- мы везде были винтиками гигантской машины, любое отклонение в поведении от разрешённого жестoко каралось, и многие мои знакомые расплатились за это и лагерями и изгнанием с работы (в отказниках мы были 7 лет), их отправляли в психушки, их травили на работе, кто-то умер преждевременно, кто-то сошел с ума...", - не могу поверить, что в твоем окружении были такие знакомые, где же ты жила и работала столько времени, в какой жуткой стране? Я по жизни со многими встречался, работал, дружил, жил бок о бок, но ничего подобного даже близко не встречал и не слышал. Я сочувствую тебе.
Шеф, мы же с тобой жили в параллельных плоскостях, поэтому и наши с тобой впечатления от страны советов очень разные.
DeleteТы, если не ошибаюсь, работать пошел то ли а райком комсомола, то ли в какую другую организацию, представляющую власть на местах, и в Академгородке в частности.
Если бы ты попал в окружение отказников, в котором мы и жили с Яном, ты сразу бы стал видеть свою страну совсем под другим углом зрения.
Так как этого не произошло, ты продолжал свою жизнь вдали от всех тех аспектов, о которых может впоследствии ты и прочёл в разных книгах вдруг разрешённых к печати в перестройку, а может и нет. Зачем читать эти "вымышленные" трагедии?!
Посему тебе трудно поверить, что кто-то вполне знакомый тебе имел совсем другой жизненный опыт, а тем более сейчас в России не принято много вспоминать о том самом прошлом, в котором миллионы собственных граждан были уничтожены, не 2-3 миллиона, а счёт зашкаливает за 40-60. А над нами висел тот домолов мес, Яна угрожали много раз лагерями, и несколько их наших знакомых прошли и это, и были в принудительной психушке, ибо только сумасшедший может быть недовольным жить в такой прекрасной стране.
Ян ездил под видом племянника навещать в лагеря тяжёлого режима Феликса Кочубиевского, кандидата наук и преподавателя НЭТИ, куда его сослали в 1983 на 2.5 года за то, что просто тот хотел уехать в Израиль. А он уже тогда был пожилым человеком с больными почками и сердцем, что не помешало КГБ его посадить. Когда в 1982 я заболела прикорневой пневмонией, а мне поставили диагноз туберкулёз, Яна вызвали в КГБ и предложили доносить на всех отказников, с кем мы общались, и в обмен на эту услугу - мне путёвочку бесплатную в туберкулезный санаторий в Крым на полгода. Он отказался, обзвонил всех отказников рассказать об этом происке гбистов, так те от злости повелели Институту Физики Полупроводников, где он тогда и работал, вышвырнуть его с работы. Конечно же, те подчинились. Диссертация его накрылась медным тазом ещё раньше,- ему просто сказали, что на защите ему все закатят чёрные шары, не смотря на все его исследования и даже публикации в Scientific America.
DeleteИ пошёл он электронщиком в ИВЦ Облздравотдела обслуживать газ раздолбанный Минск -32. Не прошло и полугода, потерял работу в том же институте и ещё один отказник, Семён Ротман, который никогда никак себя активно не проявлял, просто каждый год продолжал подавать документы на выезд - надо же какой зануда! Его жена, Соня, тоже была выкинута из преподавателей французского в школе - ибо ведь она может гнать антисоветчину на детей! Семена тоже взяли на тот же ВЦ - толковые евреи работали хорошо, и пока администрация не получала прямого указания их увольнять, и главный босс не питал особой ненависти к евреям, можно было работать и как-то кормить семью.
А были и образованнейшие люди, прекрасные специалисты, которые вынуждены были работать дворниками годами. И выехать не давали, и работать не пускали.
А вот одна наша знакомая отказница по молодости, пока училась в институте, подрабатывала уборщицей в одном из заводов-ящиков. Мыла полы в коридорах.
Когда она в 40 летнем возрасте засобиралась в Израиль, ей припомнили это и отказали якобы потому, что она могла владеть секретами большой важности. Зато выпустили ее 17 и 19 летних дочерей. Ее держали много лет. ГБ пообещало ее выпустить, если она будет доносить на друзей, она-таки и начала. Люди быстро ее вычислили, и все отвернулись от неё - доносить стало не на кого, толку от нее в ГБ не стало, и те, разозлившись, держали ее в отказе дольше нас всех, и в полной изоляции она совсем сошла с ума. Когда же ее отпустили, она добралась до Израиля, никого не узнавала, ни детей своих, ни тех, на кого доносила...
Это только пара человек, о которых я тут упомянула. Да, мы с Яном мотались в Москву принимать участие в демонстрациях протеста перед конференциями о правах человека, а всего-то демонстрантов нас было от силы 26 человек. Тогда только мужчин хватали и бросали в неотапливаемых кутузку, но позже и женщин туда же стали швырять, ну чтобы не повадно было. Ишь!
За наш выезд боролись администрации 4-х американских сенаторов, еврейское лобби в Англии, правительство в Израиле. Как мы с тобой могли иметь общий круг знакомых?!
У тебя в те времена наверняка были совсем другие интересы.
А вот, Шеф, позволь тебе напомнить, что у тебя был прямой контакт с подобными явлениями.
Помнишь, на третьем куре Виталика, Шапиру и кажется, Делидовича отстранили от военки. Вы же там изучали ракетные комплексы, а вдруг эти евреи перебегут в Израиль, победивший тогда в шестидневной войне все напавшие арабо-советские армии и расскажут про то, как те ракеты взлетают, а?! И наших с тобой однокашников вышвырнули. Кажется, я и тебя подхватила с собой к декану на приём, мол, что за несправедливость такая к ребятам, за что?! Никто же не об'яснял нам истинных причин. Верните их назад! Но Абакумов был не в силах что-либо поменять, и эти трое, и все остальные студенты-евреи так и остались за бортом. Слава богу, он был порядочным человеком, и на меня не донёс, меня не вышвырнули за наглость - посметь потребовать восстановить евреев на военке!!
Но кто не хотел себе омрачать картины безмятежно- прекрасного мира в стране, тот и стёр это из памяти, и другие "мелкие" факты, и покрупнее. И ещё, и ещё...
И именно поэтому в твоей стране, Шеф, никому и в голову не пришло биться за официальное признание чудовищных преступлений, совершенных советской властью по отношению к своему населению, к планомерному и безжалостному уничтожению целых народов, своих самых умных, толковых и работящих людей, крестьян, мелких собственников, интеллигенции, ученых, деятелей искусства, всех без разбору верующих самых разных религий и концессий. И продолжали их травить вплоть до осколков перестройки.
Но кто не хотел, то не видел и не слышал.
Все молча перешагнули через поколения убиенных, замученных и обездоленных, чтобы поскорее стать как все другие развитые страны капитализма.
Я вас не виню, но на чужом горбу а рай не в'едешь, и я полагаю, что это ещё аукнется вам каким-нибудь фантастическим образом.
Так что сожалеть, пожалуй, буду я .