Музейности: Эдгар Дега

В начале марта была в Метрополитен музее. На сей раз решила сосредоточиться на работах Еdgar Degas (1834-1917). Их в музее 4 зала, и далеко не только с танцовщицами, хотя всего у него около 600 работ с ними, что примерно половина от всех его творений. Кстати, есть у нас и парочка его скульптур. В те времена считалось нормальным многостороннеe развитие и деятельность в различных областях искусства и наук. Вот его необычная скульптура девочки-балерины. Юбочка у нее сделана так, как будто она действительно из легкой и прозранчой ткани.
Если погуглить, то оказывается масса фотографий именно этой работы на интернете!

Эдгар родился в семье богатого банковского служащего, получил прекрасное классическое образование, включавшего в себя латынь, греческий, древнюю историю. Отец рано заметил талант своего сына в рисовании, часто ходил с ним в музеи и на выставки художников, оплатил его занятия в престижной студии Луи Ламотт, где Эдгар учился традиционному академическому стилю (это два его автопортрета, а всего он написал их 40).
Эдгар, как и положено молодому человеку его круга, отучился благополучно и в парижской школе изящных искусств.

Профессия художника тогда считалась достаточно престижной и в случае большого таланта давала его обладателю приличный доход. В молодости Эдгар предпринял несколько многомесячных поездок в Италию, где он интенсивно копировал работы итальянских художников Ренессанса.
Когда ему было 31 года, его работу «Несчастья города Орлеана» Салон принял на очередную выставку. Это было официальное признание уровня его мастерства и степени владения языком академического искусства Франции,

 а также и пропуском в лигу официально признанных художников, что обеспечивало его участникам устойчивый поток заказов и сытую жизнь. Однако Эдгар имел много друзей среди художников, талант которых он ценил, а их работы никогда не были приняты в Салон на выставку, и он был солидарен с ними, и разделял взгляды многих из них.
12-ю годами ранее японские порты были вновь открыты для торговли с Западом, и постепенно в Европе стали появляться посуда, предметы украшения дома, одежда, и прочие товары с Востока с весьма отличным от принятого тут стиля дизайна.

Дега был в Лондоне, и обедая с приятелями в недорогом ресторанчике, обратил внимание на оберточную бумагу с отпечатанным на ней рисунком с японской гравюры. Он был совершенно очарован стилем, хотя это был отнюдь не предмет искусства. Он просто влюбился в этот стиль и стал одним из первых коллекционеров японского искусства.
Что же его так тянуло к нему?

В отличии от академических стандартов, требовавших от художника продуманной композиции картины, чаще располагающих людей и главных действующих фигур по нескольким строго оговорённым схемам(в центре, по диагонали, буквой S и проч), тщательно выписанных деталей всех фигур на переднем и даже на заднем плане, сюжет должен был нести моральную дилемму и воспитательный урок зрителю, ну или же описывающий историческое событие/битву.

И ещё был длинный список всего, о чем художник должен быть знать и исполнять, иначе жюри не допускало работу в Салон. Попасть же на ежегодную выставку в Салон было равносильно выигрышу лотерейного билетика на много миллионов долларов. Это была мечта абсолютно всех тех, кто хотел зарабатывать себе за жизнь изобразительным искусством.

Написание же картины по канонам Салона занимали годы, а так хотелось переложить свои чувства на полотно и переключиться на что-то другое!

Японские гравюры были абсолютно свободны от всех этих ограничений, над ними не висел меч Салона! Там можно было увидеть вытянутые по формату картинки, 2-х мерное изображение без заморочек на передачу об’емности фигур и игру свето-теней, запросто можно было «обрезать» фигуру, которая вроде бы как не уместилась в рамку картины. Самое же главное - никто тут не заморачивался на моральном уроке от созерцания сей картины. Вот что вижу, о том и пишу.

Дега настолько увлёкся этими идеями, что всецело посвятил себя «рисованию движения» именно в стиле японской графики, выбрав танцовщиц в качестве своих об’ектов изучения, ибо они в танцевальных номерах балета, а также в кабаре должны были двигаться самым причудливым образом, чтобы приковывать внимание зрителя к действию на сцене.
Как вы помните, театр, кабаре были во времена Дега тем, чем телевизор в наши дни. Каждый день аристократия, люди попроще шли на какое-представление, зачастую по много раз на одно и то же.
Он стал завсегдатаем репетиционных залов именно потому, что танцовщицы, отрабатывая одно и то же движение, были для него идеальными моделями, за которые, кстати, и платить не нужно.

Дега никогда не считал себя импрессионистом, хотя и общался со многими участниками этого движения постоянно. Он называл себя реалистом. Если обратить внимание на работы Дега, то в них во всех можно четко проследить практически все принципы японской графики, разве что он так и не отрёкся от изображения трехмерной модели и не скатился в полное копирование техники двухмерного рисунка да ещё и кимоно, как многие его соратники по ремеслу - все же тяжелое наследие классического художественного образования мешало ;-)

Да и я грешна, поддаюсь влияниям и веяниям: мне как раз перед походом в музей попалась статья о влиянии японской графики на все искусство Европейских художников, проходила я по залам импрессионистов и пост-импрессионистов и вдруг сразу же заметила, насколько Дега поддался заграничным веяниям. Заинтересовалась, ещё нашла кое-чего почитать, а потом ещё и в блоге написать... :-)

Хотя он никогда не был моим любимым художником, мне всегда было не понятно, почему он так много рисовал танцовщиц в каких-то странных почти не естественных позах, фигуры у него толпятся по углам, по центру комнаты какой-то мусор раскидан, вот зачем все это?
Но вот гляди-ка, как человек может увлечься идеей, и насколько ему могло опостылеть то, чему так прилежно учился многие годы, чтобы на все наплевать и начать крушить каноны!
Ну, в общем, сегодня гуляем по залам с Дега.
И для иллюстрации одна японская гравюра, ну чтобы стало ясно, откуда ноги-то растут.
видите, тут древья как будто растут в левом верхнем углу, линии горизонта не иидать, кусок от корабля в кадр влез, а на остальную его часть запусзкайте воображение свое. Понятно? Ну и тут же проглядите снова картины Дега - все эти элементы у него есть! И еще масса других таких, как в те времена низзя было писать картины, но если нельзя, но очень хочется, значит можно.
Приятных выходных!




Hiroshige Three geese flying across the Moon, 1830