Июнь 2019

В июне мы обычно отмечали Сонечкино день рождения. В этом году ее с нами нет. Сонина школа, вернее кафедра иностранных языков, где она проработала 33 года, пригласила Сонину семью и друзей отметить ее день рождения у них на кафедре. Хотя это и было назначено на 3 часа дня, чтобы не держать преподавателей до вечера, приехало много народу. Школа и находится на севере города Нью Йорка в Бронксе. Школьный комплекс зданий напоминает прекрасный колледж, утопающий в зелени.

Даниэлю добираться с самого юга Манхэтэна заняло почти 1.5 часа, он все равно вернулся на работу, у него там было много срочных дел, а я поехала домой с друзьями на их машине в Нью Джерси, ибо самой оттуда добраться до нас очень тяжело.

Сотрудники Сони посадили в ее память дерево, и возле него читали любимые Сонины стихи на французском, потом перешли на кафедру, где было небольшое угощение и концерт, на котором преподавательница японского исполнила на арфе несколько любимых Сониных произведений. Сотрудники рассказывали о Соне. И хотя я знаю Сонечку очень много времени, а то, как она учила детей и как общалась с сотрудниками, я и понятия не имела.
Оказывается в начале учебного года Сонечка приносила в каждый класс великолепный бельгийский шоколад и говорила, что говорить по-французски это как есть такой вот шоколад и произносить звуки, именно чувствуя этот тающий во рту шоколад.

В американских школах от учителя требуется профессионализм в передаче детям знаний, а вот особой любви к детям никто не требует. Сонечка же передавала им свою душу и любила каждого ученика, старалась каждого вывести на максимум его потенциала. Этим кстати американская школа и не может похвастаться. И именно за это так Соню любили и дети, и сотрудники.
Школа, в которой она работала, частная, плата за учебу около $40,000 в год. Это high school, т.е. старшие классы. Понятное дело, что и ученики там все из семей, где образование высоко ценится, и дети приходят на занятия не дурака валять, а учиться. Учителю там не надо вставать на уши, чтобы заставить учеников слушать, но Соня там очень отличалась от типичного американского учителя. Она никогда не опускалась до конкурентной грызни за лучшее место, не принимала участия в каких-либо коалициях, она отдавалась всецело процессу общения с детьми и обучению их французскому языку и культуре. И дети ее очень любили.
Каждый год она добровольно организовывала обменные поездки детей для проживания в парижских семьях в течение месяца, и французских детей тут, в Нью Йорке, а это колоссальная работа по организации!
Ежегодно в школе проводился День Франции, на который она организовывала заказывание традиционной французской еды из лучших ресторанов, чтобы дети получили представление о том, что едят во Франции. Она ставила со своими учениками настоящий полноценный спектакль на французском. Дети, которые брали ее advance placement class, по окончании школы свободно владели языком.

Приняли Соню на работу учительницей французского (а она к тому времени ни разу во Франции не была) за ее безукоризненное произношение и великолепное знание французской истории и литературы, которое она смогла выработать сама в стране за железным занавесом, что было просто уникальным явлением.
Но на тот момент у неё был очень слабый английский. Зав. кафедрой английского языка, которой Соня помогла написать и сдать все работы по французскому для защиты PhD, (им надо обязательно два языка для профиля), помогла ей потом подтянуть английский, говорила, что была поражена, сколько души Соня вложила в занятия с ней, какие методики использовала для ускорения запоминания, да и вообще, насколько она бескорыстно тратила своё время на занятия с ней, отказываясь от оплаты.
Первые годы работы в школе Соня ездила каждое лето в Париж и брала летние семестры в Сорбонне по французской литературе и истории и получила там степень бакалавра.
Другие сотрудники тоже рассказали много и о том, как Соня любила растения и цветы, которыми наполнила все свои классы, о том, как она опекала молодых учителей, как беспокоилась о детях, кто долго болел и занималась с ними по телефону.
Слушала я эти рассказы и беззвучно плакала. Как жалко, когда уходят такие светлые люди. И все-таки они оставляют после себя след в душах тех, с кем соприкасались при жизни.
15 июня наши друзья скрипачи, Элла и Виктор, устроили у себя дома концерт, посвященный Сонечке к ее дню рождения, и пригласили к себе всю нашу компанию, с которой мы частенько собираемся на разные праздники. Аккомпанировать они позвали одну приятную японочку, а я ее отвезла после вечера домой назад в Бронкс.

Мы разговорились с ней о жизни и о музыке. Она тоже преподаёт музыку в Сониной школе, но совсем недавно, однако она уже наслышана о том, какой замечательной души человек была Соня.
Вся программа была для Сонечки. Незадолго до болезни Соня с Эллой как раз и решили устраивать такие вечера регулярно, музыка и поэтические чтения.
Элла сказала, что Соне бы очень понравилось, что не смотря ни на что, идея воплотилась в жизнь.
Возвращаясь к своим суетным будням, скажу, что июнь пролетел быстро.

Даниэль был в отпуске две недели, он опять летал к другу в Южную Корею, поездил по стране и на пару дней в Японию.
А я наконец смогла отремонтировать свой driveway, не сама, конечно, а наняла компанию, которая содрала старый выкрошившийся асфальт и настелила новый.

Теперь все выглядит аккуратно и красиво.
По краям они мне выложили бордюр из Belgium blocks, и теперь моим кипарисам будет куда привольнее, потому что во время дождей вода не будет вытекать, а останется для них.
5 дней надо было оставлять машину ночевать на улице, чтобы асфальт спрессовался, а просто так этого делать нельзя, надо позвонить вечером в полицию и сказать, что твоя машина не остается на driveway или в твоем гараже. Такой порядок в нашем городке. Ночью полиция раз'езжает по городку, и если заметили машину, о которой не рапортовали, и она не записана за жителем города, то это может быть какие-то подозрительные личности прибыли с непонятными целями, стало быть ее возьмут под наблюдение.
 А зачем мне людям лишние заботы на шею вешать?
Нy все, эпопея с ремонтом закончилась.