Ленин рассказ о ее ледовом побоище вдруг высветил в моей прошлой жизни нечто похожее. Нет, по форме оно, конечно, совсем другое, но что-то связывающее эти обе ситуации явно просвечивает.
В нашу бытность молодых мамаш, только что родивших, постоянно предупреждали и пугали маститом. Это воспаление молочной железы, когда мать только начинает кормить грудью, то младенец рассасывает ее сосок, там частенько возникают трещины, через к-е может проникнуть инфекция, начинается воспаление, подымается резко температура, молоко в молочных железах сворачивается, протоки перекрываются, начинается гнойный процесс, а заканчивается все операцией. Грудь разрезают, гной удаляют, промывают-зашивают, и остается женщина с искалеченной грудью.
Почему-то про мастит я совершенно не слышала в Израиле, когда родила Даниэля, равно как не слышала и про холецистит (это уже из другой арии, - воспаление печеночной ткани).
Итак, я родила первого ребенка, Ларису, и вроде бы как бы уцелела без мастита в первый раз, особо не кутаясь и не трясясь от страха получить тот самый мастит, поэтому все эти интенсивные запугивания слушала в пол-уха. Мы с Яном намучились скитаться по с'емным квартирам, и хотя в'езд в нашу собственную новенькую квартиру предполагался именно на конец апреля, т.е. как раз к моим вторым родам, мы все же решили не рисковать и внести нового младенца в обжитую нормальную квартиру, поэтому я и приехала рожать к маме.
Мама моя усердствовала, постоянно пугая меня маститом, ибо женщин, к-е получили тот самый мастит, вокруг было довольно много. Она настаивала на том, что надо кутаться, укрываться, чтобы не дай бог, не просквозило. Дело было уже в мае, все цвело, весенние порывистые ветры будоражили душу, и кутаться мне совсем не хотелось.
И вот в одно прекрасное утро, о ужас, я поняла, что молоко свернулось в правой груди, и ребенок остался голодный, а грудь - плотная и налитая молоком, к-е сцедить никак не получалось - молочные протоки забились хлопьями свернувшегося молока. Температура мигом взлетела к 40 градусам. Уж не помню как, но я как-то пристроила и Ларису и Аню к кому-то и помчалась в поликлинику. Забегаю к гинекологу, а там в карточке у меня написано, что я работаю на ИВЦ Облздравотдела. Врачиха, видно, не знала, что такое "ИВЦ", зато очень даже хорошо знала, что такое "Облздравотдел". Когда я вставала у них на учет, я тактично умолчала, что я проживаю постоянно совсем не тут, а в Новосибирске. Я уже тогда знала разницу в мед. обслуживании под прикрытием волшебного слова "Облздравотдел"...
Kогда я попросила ее отсосать через толстую иглу свернувшее молоко и "прополоскать" молочную железу новокаином с антибиотиком - это я по дороге в поликлинику надумала сама себе такой "умный план действий", она сначала посмотрела на меня как на умолишенную, потом снова на мед. карту и особенно на слово "Облздравотдел", поколебалась и заявила, что если из груди пойдет гной, она все равно отправит меня к хирургу. На том и договорились. На мое счастье я примчалась быстро, и гноя еще не было. Мне трижды "прополоскали" эту железу, и отпустили с богом, велев нестить в приемный покой, если температура не спадет к вечеру.
Я втихоря приползла домой, успела до маминого прихода с работы отлежаться. Температура спала, я сцеживала из этой груди молоко сутки, ибо онo было с антибиотиком, а со след. дня все вошло в норму. Маме я про свое дневное приключение ни гу-гу. Так она про это никогда и не узнала. Зачем лезть к ней с рассказами на подобные темы: заварила кашу сама, сама и расхлебывай!
Где-то около года эта долька в груди была плотная, что тревожило и меня и мою врачицу в Новосибирске, к-ая даже и не слыхивала про такие пути предотвращения мастита, но я помалкивала, что это мое изобретение, а тем временем та долька постепенно рассосалось.
Все хорошо, что хорошо кончается!